Вообще, я хотел написать про жару. Про полностью раскрытое окно плацкартного вагона. Про ночь и сразу шестерых чужих малолетних детей. Про двух толстух, которые не затыкались и, слегка попахивая, переговаривались в темноте.

— Можно все-таки ехать молча? За день не наговорились? Если вам не спится, то окружающие тоже должны не спать?

— А мы не громко разговариваем.

— Тут хочешь-не хочешь будешь прислушиваться — кому сколько лет, кто и куда поехал.

— А вы уши не грейте.

— …дь

Хотел написать про сон о приземлении самолета, навеянный испугом от хлопающей двери туалета.

Про раннее утро. Про переругивающихся таксистов. Про местный турбизнес и божественную индустрию. Про пахнущий холодный зеленый святой источник. Про продающегося везде Серафима Саровского. Про старика с воооот такой бородой, сидящего возле стихийного рынка и орущего про евреев. Про Теодора Израилевича Щтилькинда, чтоб ему всю последующую жизнь не икалось, как в этот день. Про давку за подсолнечным маслом из чайника и очередь к мощам.

Короче, хотел написать про поездку в Дивеево, где оказался по случаю. Но напишу только про недоверие — верие но недостаточное. Про недостаточное верие.

Такая вот случилась сценка, которая перекрыла весь рассказ о чудесном невыспавшемся состоянии и наложенных на него впечатлениях.

Стою, подпираю храм. Наблюдаю за длинной недвигающейся змеей очереди. Людей много. Какой-то праздник. Проповедь была из динамика часа полтора назад. Невнятная. Не понял про подвиги. Про рваное одеяние монаха понял, но в чем там подвиг — не очень.

Очередь к мощам многочасовая. Примерно часа в четыре. Не двигается совсем. В ту сторону толстая, оттуда — тоненьким ручейком. Наблюдаю за лицами людей, выходящих из храма. Счастливых не вижу, все более задумчивые, хмурые и измученные. Жара.

Одна тетенька потеряла сознание в очереди. Вся побледнела и упала. Ее усадили на грязное строительное ведро. Знакомое дело. Душно, марно, люди, яблоки зеленые, господи прости. Засуетились маленько, забегали. Но потом несколько остались вокруг, нашатыря дали. Стали ждать медработников. Или кого там еще. Скорую что-ли…

Ну, я тут и подумал про недоверие. Про то, что если бы была вера сильная, послала бы тетенька всех медработников подметать халатами монастырские тропинки, а сама бы к мощам попросилась бы. Пустите, дескать, мне лучше станет.

Добавить нечего. Повернулся, пошел оттуда.

20.07.2009